Фото: Антон Алёшкин
Арина Волошина
В одном из своих интервью хореограф Талят Тарсинов рассказывал: «Танец – это ритуальное действо, – просто магия, волшебство. Быстро махать руками можно, но это не значит, что вы общаетесь с аудиторией, что вы выходите на площадку, входите в магический круг, и начинаете своё шаманское искусство». Мы решили провести небольшое журналистское расследование и разобраться, остались ли в современном бальном танце какие-то черты давно ушедших в прошлое эпох.
Хотя спортивный бальный танец очень молод, танцевальные конкурсы в истории человечества – далеко не новость. Соревнования танцоров устраивались ещё в Древней Греции. Грекам, вообще, нравилась конкуренция – всего пару десятков веков назад у них были и конкурсы красоты, и соревнования поэтов, и, разумеется, знаменитые Олимпийские Игры.
Сегодня много спорят об индивидуальных стилях, но изначально танец отнюдь не был связан с самовыражением. Это был экстаз, помогающий единению человека с природой и обществом, богами и ритмом всего мироздания. Поэтому танцы прошлого редко исполнялись в одиночку. Парный танец существовал уже на Крите, а вот в Древней Греции мужчины и женщины чаще всего танцевали отдельно.
Раньше круговое пространство танцевальной площадки было сакральным: нарушение её границ считалось опасным для человека. У каждого типа танца, который исполнялся на такой площадке, был собственный, космический смысл. Хороводные танцы имитировали движение небесных светил, в особенности солнца, по небосклону. Линейные танцы через сплетение рук символизировали единение Земли и Неба, женского и мужского начала. Стоит ли удивляться, что 7 из 10 бальных танцев до сих пор танцуется по кругу?
Яркие костюмы и броский макияж – неотъемлемые атрибуты спортивного бального танца. Архаические танцы также включали в себя идею трансформации. Танцоры древности наносили на своё лицо и тело краски или кровь, чтобы воссоздать внешний вид животного или задобрить духов. В своих театральных формах танец обязательно предполагал перевоплощение, которого в Древней Греции добивались с помощью глиняной, раскрашенной яркими красками маски.
С самого своего появления танец имел глубокий освобождающий смысл. Он помогал человеку выйти за пределы собственного я и найти контакт с божеством. Так было, например, во время греческих праздников в честь бога вина, Диониса. Его поклонницы поднимались на самые высокие горы (порой в два с половиной километра) и начинали свою безумную, ритуальную пляску. Обвязанные виноградными листьями, плющом или даже задушенными змеями, они впадали в экстатическое состояние. Вакханки верили, что танец поможет обрести им бессмертие.
Как известно, в толпе любые эмоции захлестывают человека намного быстрее. В средневековой Европе во времена чумных эпидемий царило настоящее танцевальное безумие, так называемая пляска святого Витта. Люди танцевали на площадях, в церковных соборах. Под звуки барабана и свирели, не в силах остановиться, мужчины и женщины продолжали танцевать даже на головах людей, уже лежащих от усталости без сознания.
Танцевальные мании были такими заразительными, что не мог устоять никто. Как сообщает итальянский источник семнадцатого века, «даже девяностолетние старики при звуках тарантеллы отбрасывали свои костыли и… присоединялись к самым неистовым танцорам». Впрочем, «танцевальный» сезон длился в Средневековье не круглый год. Как правило, всеобщая пляска заканчивалась в самый разгар лета, во время праздников Святого Иоанна и Святого Витта (24 и 28 июня).
У танца всегда была магическая функция. Он обеспечивал победу весны над зимой, жизни над смертью. Даже во времена Шекспира трагедии обязательно заканчивались комическими танцами. Именно такой танец на «костях» исполнялся, например, в финале «Ромео и Джульетты». Непристойная и стремительная джига очень нравилась английской публике, но в 1612 году, чтобы избежать общественных беспорядков, её всё-таки запретили.
Чем более профессиональным становился танец, тем больше он стремился к сценическому воплощению. Но неизменно сохранял своё основное содержание. Во все времена и в любых хореографических формах…
Юлия Котариди
